КАМНЕРЕЗНЫЙ МАРШРУТ

Коргонское ущелье — это кладезь поделочного камня; такого как копейчатая, древовидная, античная, сургучная, пестроцветная, пейзажная яшма, брекчия, а также порфиры и порфириты.
…здесь всё сохранилось в первозданном виде: камни лежат тысячелетия, а словно ещё пару лет назад жили здесь древние камнерезы.

Юрий Шумов,    «Каменных дел мастер«.

 

Река Чарыш, устье речки Тёплая. Скифские курганы, археологическая база. Елена Валентиновна Афанасьева, хранитель Чарышского краеведческого музея и руководитель археологического детского лагеря, с нетерпением ждёт моего приезда. Уже почти три года просит организовать для ребятишек экскурсию на каменоломню древних людей.

Урочище Усть-Тёплая — место весьма живописное и красивое. К нему добираемся по рыбацкой дорожке: спускаемся по крутому склону в ущелье, проезжаем мимо пасеки. Горы скалистые, обрывистые, у самой реки стоят необычные скалы, напоминающие стожки. Река разделилась здесь на множество проток, и образовала заросшие лесом островки, и галечные плёсы. Этой галькой у нас засыпают дороги, используют ее для заливки фундаментов при строительстве домов, из этих же материалов мы делаем в своей художественной камнерезной мастерской изделия и сувениры.

Вот наконец подъезжаем к лагерю, накрапывает мелкий дождь, и водитель, который нас привез, сразу же «смывается» домой.

 

«Здравствуйте!» — «Здравствуйте!». «Наконец-то дождались!», — широкой улыбкой встречает нас Елена Валентиновна, — «Проходите к столу — чай ещё горячий!», — со мной приехала Аня, камнерезных дел мастер из Санкт-Петербурга, которая живёт теперь в Чарышском.

К слову, не так много времени и затрат нужно, чтобы увидеть красоту алтайской природы и восхитительные работы алтайских камнерезов.
Чтобы сэкономить средства на перелет, можно воспользоваться услугами современных сервисов, например, я нашел такой: http://avia24.land/perelet/Lipetsk-StPetersburg.

— Рассказывайте как добрались — без приключений?

— Да! Жаль погода только испортилась, — отвечаю я.

— Даже если будет дождь, всё равно в поход пойдём! — решительно заявила Елена Валентиновна.- Откладывать больше нельзя. Давно мечтаю на эту каменоломню сходить!

С ней на раскопках работают ещё два археолога из разных районов Алтая — Юрий Иванович Гельмель, Павел Леонидович Родомётов, и пятьдесят детей.

Садимся за стол: бытовка на треть забита продуктами и посудой. На верёвках пучками сохнут душистые травы. На столе лежит альбом с фотографиями наших работ.

— Ну что ж, расскажите нам! — просит Юрий Иванович, — Как Вы нашли каменоломню: сами, или кто подсказал? И правда ли, что там есть курганы на вершине горы?

… — Эта история началась несколько лет назад, — сделав глоток чая, начал я свой рассказ. — После трёх лет работы на Колыванском камнерезном заводе; я уволился, и переехал на родину, в Берёзовку горного Чарыша. С моим другом Костей, тоже камнерезом (с ним мы вместе учились на художников-мастеров в Бийске и работали на заводе), решили открыть свою мастерскую. Но на самом первом этапе Костя по своим причинам остался работать в городе Барнауле. А мы с братом Андреем стали подрабатывать у себя в деревне: делали разные изделия из дерева: журнальные столики, полочки, наличники и. т.д., а небольшую прибыль вкладывали в «камнерезку».

Мы начали строительство мастерской и изготовление станков. В свободное от работы время я изучал окрестные горы, и к своему удивлению открыл для себя новый мир, новую родину. Оказалось, что мой край, в котором я родился и вырос, богат не только дарами тайги, альпийскими пейзажами, реками и озёрами, но и неповторимыми поделочными камнями. Ведь в бассейне Чарыша находятся такие реки как Коргон, и Кумир; а знаменитое Коргонское ущелье — это кладезь поделочного камня; такого как копейчатая, древовидная, античная, сургучная, пестроцветная, пейзажная яшма, брекчия, а также порфиры и порфириты. Наш посёлок находится относительно недалеко от Коргона, а также месторождений Ревнёвской яшмы и Белорецкого кварцита. Словом сказка для камнерезов!

Но предстоял трудный этап: «поднять мастерскую с нуля». Строительство затянулось: проблемы со станками и электричеством казались неразрешимыми.

В этот период жизни я без конца лазил по горам, всё шире становилось моё понимание о залежах камней, удивительных масштабах творений природы.

Однажды ко мне подошёл мой дядька и подарил красный камушек, — говорит, возле деревни нашёл. Находка оказалась более чем интересная: скребок древнего человека, изготовленный из яшмы.

С тех пор я стал брать этот скребок с собой в горы как талисман, и однажды нашёл месторождение такого камня. Это была огромная гора: с выступами скал, состоящих из яшмы, зелёно-красного кварцита, зелёного и чёрного диабаза. Островками возвышались они над длинной грядой этой горы. Целая неделя понадобилась мне, чтобы обследовать эти скалы.

После я обнаружил ещё две горы с подобными выходами камней. На одной из них, которая упиралась гранитными утёсами в Чарыш, мне попались два кургана, а на самом краю горы целые скалы красной и коричневой яшмы. Там, среди этих скал, уходящих вниз по крутому склону, я и обнаружил россыпи отщепов, и нуклеусов. Сомнений не было: мой скребок был сделан именно здесь; минимум 10 тысяч лет назад, и потерян в 20 километрах от этой древней мастерской возле моего села…

…Прошло пару лет, я успел поработать в Горноалтайске в фирме «Камнерезы Алтая» и в Барнауле. Мой брат Андрей стал камнерезом и ювелиром, друг Константин со своим братом Павлом также «влились» в общее дело. Наконец, усилиями всей компании мы «прорвались» — сделали, казалось бы, невозможное: открыли свою мастерскую. С тех пор почти в каждом изделии, изготовленном нами, присутствует яшма именно из той самой «древней каменоломни».

Палаточный городок затих. Мы уже сидели при зажженной свече, разглядывали альбом с изделиями, пока тоже не разошлись по палаткам спать.

Утром начались сборы. Завтрак, зарядка, немного еды с собой, — и вот мы уже идём по горной тропе мимо раскопанных курганов к горе Воструха. Переваливаем через седловину и оказываемся в урочище Петрушино. Красивые виды открываются нашему взору. Извилистая лента реки видна в обе стороны, из Вострухи словно острые зубы неведомого чудовища торчат величественные скалы: Семь братьев. Переваливаем ещё одну седловину, и оказываемся в Присёлке.

Вот вдали показалась та самая гора, на которой находится каменоломня. Склон крутой и затяжной, но в запасе много времени: успеем пообедать, отдохнуть и пройти весь маршрут не спеша. Выходим к реке на каменистый плёс, — дети купаются, а мы с Аней собираем камни, рассказываем детям названия яшм, и объясняем некоторые особенности.

• А скажите! — спрашивает ребёнок, — Правда что камни бывают всех цветов?
• На Алтае, — отвечаю я, — как говорил академик Ферсман, есть поделочные камни всех цветов, и оттенков, кроме синего.Но, впрочем, и синие камни на Алтае тоже есть: это Гальцовская синяя и голубая яшмы, и Азурмалахит. Но к сожалению месторождение Гальцовской яшмы было утеряно. Много тайн хранят эти горы, которым нет числа. Не хватит жизни чтобы обойти их все.

Подьём начался сразу круто и по кустам. После обеда восхождение казалось нам достаточно тяжёлым, но шли уверенно. Ближе к вершине словно по заказу пошёл мелкий дождь, который освежил нас, и, к тому же, «обнажил» красоту камней. Вот стали попадаться скалы и россыпи отщепов: какая красота под ногами, и какой вид открылся с горы!

Река, острова, горы, скалы, утёсы — вдали видны снежные «белки», древний человек не мог не любоваться этими пейзажами, может поэтому любил здесь делать своё оружие, или орудия труда. А может широкий обзор местности помогал ему видеть своё поселение; на которое в любой момент могли напасть враги.

— Да!… Действительно каменоломня, — воскликнул археолог Павел Леонидович, — и скорее всего, тонкую отделку они завершали где-то у подножья горы, а здесь вырубали заготовки и нуклиусы. Но сколько же орудий изготовили они здесь; сотни, тысячи? Этого мы не узнаем. Здесь в долине Присёлка, и у подножья этой горы предстоят ещё большие раскопки, а сколько ещё тайн хранит сама гора, никому не известно. Ведь археологи не знали до сих пор про её существование, хотя копали всё время где-то рядом. Символично, что именно камнерезы нашли эту мастерскую, ведь вы продолжатели этой древней профессии, — сказал Павел Леонидович.

— Но всё же у древних камнерезов камень в большей мере был жизненной необходимостью, — отвечаю я. Ведь в основном они делали орудия труда, хотя и украшения тоже были. А в царские времена на Коргонской каменоломне изготавливали жернова из гранита, и порфира. До сих пор эти жернова встречаются в заброшенных деревнях, и на самой каменоломне, где многие годы работали каторжники, заготавливали блоки порфира для знаменитых Колыванских ваз. С тех пор Колыванская камнерезная слава пообмелела. Сейчас можно сказать это исторический, туристический центр Алтайского края, но не камнерезный. Обидно что такое разнообразие наших поделочных камней в полной мере используется только за пределами края, а на самом Алтае в данное время это ремесло вообще практически не развито.

К вершине горы пришли уже с множеством находок. Кто то нашёл скребок, кто то нуклеус, а кто то просто нагрёб полные карманы отщепов. Елена Валентиновна, углубившись в поиски, осталась где то в каменных россыпях, дети лазили около красных скал, а мы с двумя археологами и Аней отправились к курганам. Аня к тому времени набрала уже пол рюкзака камней, и с трудом тащила их в гору.

— Как же ты дойдёшь до лагеря с этими камнями, если ты уже еле передвигаешься, — спросил я. Но попробуй объяснить это человеку, влюблённому в камень! Ведь я и сам насобирал не меньше.

Первый курган обнаружили сразу, второй пришлось немного поискать. Павел Леонидович подтвердил, что это действительно древние захоронения, причём если они относятся к каменной эпохе, то это будет сенсация.

А мы находили здесь ещё речные тёсаные камни, которые хранятся теперь у нас дома.

Удивительно то, что здесь всё сохранилось в первозданном виде; ведь землю на горном хребте выдувает ветрами, а камни лежат тысячелетия: словно ещё пару лет назад жили здесь древние камнерезы. Возможно, таких каменоломен было много; где-то прячутся они под слоем земли, но второй такой по красоте, как эта, точно нету.

Спускаемся с горы, по пути находим ещё один курган. Аня на крутом склоне падает со своим рюкзаком, но камни не бросает. Половину её камней я перебросил к себе в рюкзак — мне не привыкать, а она всё-таки девушка, и с таким весом точно не дойдёт.

Обратный путь показался долгим. Все устали, и то и дело останавливались отдохнуть.

Но к вечеру благополучно добрались. Свалили свои рюкзаки, сорванные по дороге травы и сели ужинать. Баня к нашему приходу была уже истоплена, но мы с Аней предпочли искупаться на Чарыше.

Песчано-галечный остров, нагретый за день солнцем, обнимает прохладная горная река. У самого утёса, где потоки воды отражаясь от скал, вихрями текут к нашему берегу, словно огромная природная джакузи плавно кипит у наших ног. Купание в этой воде — нечто особенное: получаешь такой заряд бодрости, что от усталости не остаётся и следа.

После купания, словно заново родившись, бродим по берегу, разглядываем булыжники.

Какое счастье жить здесь, собирать камни и делать из них изделия, отдыхать работая, и работая отдыхать. Это дома, в мастерской начнётся кропотливый долгий труд, требующий усидчивости, и терпеливости, а заготовка камней — сплошное удовольствие. Любоваться никогда не повторяющимися рисунками, оттенками, фактурами и формами, этой вечной игрой самого великого художника: природы!

Экспедиция закончилась. Утром следующего дня подошёл автобус. Моросил дождь, все бегали, суетились, собирали палатки. Ведь если дорога размокнет, можно застрять здесь надолго. Напоследок выстроились у автобуса, сделали памятные снимки и в путь, кто куда. Я — в Берёзовку, Аня — в Чарыш, группа юных археологов — в Славгород. Но на лицах детей, уезжающих из этих краёв, где они прожили вместе две недели, светились счастливые улыбки с лёгким оттенком грусти расставания.

Теперь они все дома. Может быть, пополнили местные музеи своими находками, а в нашей мастерской появилось ещё несколько блочков красной яшмы для будущих работ.