Юрий Шумов в свои 29 лет является авторитетным мастером-камнерезом

В созданной им мастерской (с. Березовка, Чарышский район) рождаются фигурки из полудрагоценных камней – эксклюзивные дорогостоящие изделия.

  Проезд по трассам «Барнаул — Алейск» и  «Алейск — Чарышское«

Соратниками в профессии, да и по жизни являются брат Андрей (Шумов), друг  Константин Крыхтин. Высокий класс их изделий подтверждают уже имеющиеся награды: на Сибирской ярмарке «Сибювелир-2010» (г Новосибирск) завоевана Большая золотая медаль за продвижение и сохранение Русского камнерезного искусства. Парни могли бы снова и снова представлять свои фигурки на подобных выставках, но соревноваться с ними практически некому.

Без преувеличения, они создают новую школу камнерезного дела на Алтае. Мне приятно было встретить подобных мастеров, молодых, но хватких, несущих в себе большую силу и самобытность.

Юра – признанный лидер и самый авторитетный мастер – учился в нескольких профессиональных школах, поступил и в университет, но высшее образование счел для себя излишним – все-таки, он практик.

   «Три истока» — такое название  парни придумали для своего центра творчества и ремесел. Он должен разместиться в здании бывшей Березовской сельской библиотеки и помещении угольного склада. Сейчас камнерезы занимаются оформлением документов на эти объекты. А их  мастерская тем временем ютится в гараже сельского дома.

 

 

М22: — Юра, объясни, как удалось в селе практически с нуля создать камнерезную мастерскую?

 

— Начну с самого начала. Когда я учился в Бийске, мне попалась «Красная книга ремесел» Александра Родионова. До ее прочтения я думал, что кое-что знаю об Алтайском крае. На самом деле – ничего подобного! Эта книга поменяла все мои представления. Там не просто написано «Колывань», а «великая Колывань», «великие изделия», прославленные на весь мир! Для меня это показалось сказкой, в которую невозможно попасть. Я учился в профессиональном лицее № 22 по специальности художник и мастер декоративно-прикладного искусства. Были у меня мастера – Александр Викторович Разин, мастер группы он нас приучал жестко придерживаться традиций, конкретно народных традиций.  Потом он ушел, а Валерий Юрьевич Горизонтов, наоборот, давал простор для творчества. Я ему просто принес рисунок показать, а он говорит: «Все, завтра будешь делать!». Я ему говорю: «Я этого сделать не смогу», а он мне: «Раз нарисовал, значит сможешь это сделать!». И я в итоге это делал. Я и там стремился так, чтобы мне не важны были оценки. Одногруппники подходят: ну зачем ты еще сидишь – ты уже и так пятерку заработал. А я говорю – пятерка – это не критерий. И думали, что стремлюсь «подмазаться»  к мастерам. Ноя ни к кому не хочу подмазываться. Я просто пришел учиться. И я учусь. Все!

 

М22: — А какими были самые первые работы?

 

— Разин приучал меня делать скульптурные работы. В основном делал богородскую игрушку: медведи с бочками, ложки, медведи на ложках и всякое такое. Это реально стилизованная резьба или хохломская полуобъемная резьба.

А Горизонтов давал задания делать то, что я сам придумал и нарисовал. Это же настоящее счастье! На складе училища валялась куча паркетной доски из разных пород дерева. Из этой доски я сделал, считаю, свое лучшее изделие из дерева. Это было ручное зеркальце. Женское зеркальце. Как я его рисовал… просто смотрел на белый лист бумаги и вел карандашом. На листке сама по себе образовывалась белая линия. Я ее повторял карандашом. Потом я сделал зеркальце – не знаю, сделал ли я что-либо лучше в этой жизни? Любая женщина, которая брала это зеркальце в руки, просто сходила с ума! Серьезно!

 

М22: — А где сейчас это зеркальце? И есть ли фото?

 

— Фотографии нет. Я приехал через год – хотел зеркальце выкупить. Но мне сказали: «Это лучшее изделие. Мы его оставили как образец, лучшее, к чему необходимо стремиться ученикам». Но зеркальца уже не было. Один раз я его уже выручал. Но все бесполезно. Зеркальце куда-то исчезло. В принципе, я догадываюсь. Его кое-кто забрал на память!

 

М22: — И после этого ты начал заниматься резьбой по камню?

 

— Бийский лицей я закончил в 2002 году.  Мастера мне говорили, что нужно поступать в институт, потому что «в наше время без высшего образования ты никто»! Я не хотел идти в университет с самого начала. Потому что меня теория уже достала! Но во время защиты дипломной работы в комиссии сидел ректор Бийской педакадемии, и педагоги подначили сказать, что я буду поступать в институт. Сделал я это без желания. Поступил «заочно», а сам устроился преподавателем в Майорскую школу. И в первый же год (2003) замело снегом все дороги. Я никак не мог выехать из Чарышского района для сдачи сессии. Сессия кончается, и потом за раз две сессии нужно сдавать.

 

М22: — Думаешь, сама природа воспротивилась твоей учебе в университете?

 

— Приезжаю в последний день сессии. Можно было и не ехать!

И вот мой дядька по фамилии Николаичев сказал, что мне подойдет работа на Колыванском камнерезном заводе. Я в ответ, мол, уже выбрал свой путь – преподавателя в школе! Но, честно говоря, эта профессия меня тоже не очень привлекала. Не потому что, были проблемы с детьми (с ними складывались просто великолепные отношения!), а потому что меня напрягала бумажная работа и волокита! В итоге – бросил я институт и бросил школу… Было интересное совпадение: я позвонил на Колыванский камнерезный завод и сразу же попал на директора (фамилия Загурских). Он сам родом из Чарышского района. Уже на следующий день он прислал за мной машину, и я поехал в Колывань. И еще одно совпадение: 8 марта мы проехали через «8 марта» — рядом с Колыванью есть село с таким названием! Я еще подумал, что это прикол какой-то! Так я оказался в Колывани, где  стремился стать камнерезом. Мне когда начали говорить названия камней, — думал, никогда в жизни их не запомню… А теперь я столько их знаю! Просто когда поработал с этим камнем, все откладывается в мозгах!

 

М22: — А есть самый любимый камень, с которым нравится работать?

 

— А кто его знает! По-моему, нет. Наверное тот, который не могу найти. Уже наверное лет 7 ищем камешек один – кварцит (из разложенных перед мастерской камней достает экземпляр зеленоватого цвета). Я когда был резчиком по дереву – гордился тем, что у меня на родине растет много деревьев разных, в том числе высокоценных пород.

Когда я стал камнерезом, я удивился еще больше! Оказывается, наш Чарышский район, а именно Коргонское ущелье, занимает второе место в мире по разнообразию яшм и поделочных камней. А первое место занимает Урал.

Даже Ферсман (знаменитый геолог) говорил: в Алтайском крае есть все оттенки яшм, кроме синего. Хотя нет, синий тоже есть.

 

М22: — А какая самая главная особенность яшмы?

 

— Не буду говорить про ее целебные свойства – это другие скажут. Яшма – это осадочная порода, которая образовалась на дне океана. Образована она из диатомитовых водорослей. В чем ее особенность? Если судить по моей работе — то, насколько разнообразна! Она всегда неповторима, всегда разная. Я могу найти фактуру под любой материал. Допустим, делаю я фигуру из дерева – я могу найти яшму под любое дерево, а также под холст, под вязаную кофту или кожу человека. Все что угодно! Причем, уральская яшма сама по себе ярче и красивее. Но наша яшма лучше! Из нее я могу подобрать все что угодно, и это будет реалистично. А уральские яшмы — пестрые, яркие, очень сочные. И если ты сделаешь объемную фигуру, то резьбу не видно. Видно только сам камень. А наша, алтайская яшма, позволяет делать поистине живые фигурки.

 

М22: — Первое изделие из камня – это была ваза «Осень»?

 

— Первое, что я вырезал – это ракушка из кварцита. В Колывани более опытные мастера внушали: «Бросай ты ту работу! Зачем ты паришься, все равно тебе не заплатят». А я – не знаю, откуда у меня такое – все равно стремился делать свою работу качественно, независимо ни от кого. Начальники – не-начальники, это их проблемы! В Колывани я работал точно не из-за зарплаты. Там нереальная планка была – заработать много было невозможно! Но они проиграли. Потому что они не дали нам развиваться на заводе. Я честно, от всей души говорю: не хотел оттуда уезжать, я полюбил Колывань! Но я понял, что уезжать нужно, потому что они не дают развиваться.  А развиваться надо! Я уехал в Березовку – и еще года два тосковал по Колывани. Она реально почему-то цепляет!

Тут мы начали с Андреем (родным братом) создавать мастерскую — с нуля. Андрей тоже сначала сомневался – зачем мол, мне, становиться камнерезом? Работали вместе, бригадой из двух человек.  Вместе «колымили» и всю выручку вкладывали в свою мастерскую! Да какие там деньги! Приносили то двигатель (для станков), то железяку какую!

Потом я поехал в Горно-Алтайск. Вернее, за мной приехали представители компании  «Камнерезы Алтая». Уговаривали меня, мол, ты нам нужен, ты тут прозябаешь, а время идет! Ладно, поехали – поработали. Через два месяца позвал к себе Андрея. Мы с ним вдвоем как начали хреначить! Фигурки только отскакивают! Я режу – он шлифует! Но тому начальнику это дело не понравилось. Он знал, что мы не собираемся там долго жить. А ему кажется, что все эти технологии – его. На самом деле, нет никаких технологий, есть только фантазия камнереза!

 

М22: —  И что сейчас с этой организацией?

 

— Сейчас они памятники делают. А раньше была полноценная художественная мастерская. Он когда понял, что мы дальше не собираемся с ним работать – кинул на деньги.

 

М22: — А когда познакомились с Константином Крыхтиным?

 

— Мы с ним вместе учились еще в Бийском лицее № 22. Это экспериментальное учебное заведение, в котором изучаются на практике различные системы обучения. Из-за службы в армии Костя не смог поступить на учебу как художник и стал столяром. И поэтому стал работать в столярной мастерской в Березовке. А потом я его уговорил поехать работать в Колывань. На камнерезном заводе  никакого особого обучения не было. Мастера сами учились  друг у друга. Вот и я Косте помогал овладеть этим ремеслом. Например, сначала Костя боялся¸ что сломает дорогой шлифовальный диск.

Однажды мне повезло с оплатой труда. Какое-то «чудо» приехало на завод.  Я сижу — режу собачку, а он говорит: «Я у тебя куплю». Если бы я тогда работал сам на себя, продал бы. Отправил его договариваться к начальству. Он договорился – собачку купил, ракушку купил.  Я говорю: «Она ж недоделанная, зачем она тебе нужна?», — а он ответил: «Знаешь, иногда недоделанные вещи стоят как доделанные». И забрал!

 

—

М22: — В этом году ты участвовал в выставке «Экспо-Камень» в Екатеринбурге и в аналогичном форуме в Москве. Участие в специализированных мероприятиях  – что это дает тебе как камнерезу? 

 

— Екатеринбург дал знакомство с камнерезами, которые уже продвинулись в своем деле. Есть, например камнерез Дамир. У него в мастерской девушки набирают каменные картины. Он интересный человек, говорит, что не просил, ему почему-то всяких регалий и наград понавешали. Я когда посмотрел их работы – такого даже маслом не напишешь – это настоящие картины!

Меня пригласили на выставку в Москву. В общем-то, на самом деле, мы думали и хотели, чтобы самим увозить свои изделия и показывать на выставках. В Москве мы нашли салоны – выставили свои работы. Там уже про нас знают. Про нас в Москве и Петербурге знают больше, чем в Барнауле.

Например: прихожу в салон «Лунный камень» на Тверской, говорю:  посмотрите наши работы! И сразу договорились о ценах. Руководитель салона (как я потом выяснил, он же является владельцем дома «Фаберже») пришел в восторг от наших работ.

Я тоже вживую увидел работы питерских и уральских мастеров. И что я для себя заметил? Лично мое мнение – у них работы как куклы. Я в них не увидел ничего такого, ни одной, чтобы она была живая!

 

М22: —  А как ты добиваешься того, что глаза у твоих фигурок живые, даже движения переданы.

 

— По-честному, я хочу передать искренность.

 

М22: —  А какие работы сейчас есть, готовые к продаже?

 

— Моя работа – «Фотоохотник». Есть еще и «Бегемотики». Это работа Андрея. Кстати, он поначалу боялся быть камнерезом. В итоге, стал еще и ювелиром.

 

(продолжение следует)

В следующий раз поговорим более подробно о технологиях производства и судьбе каменных  фигурок и многом другом…

 

 

Телефоны для связи:

Юрий Шумов — +7906-941-59-32

Андрей Шумов -+7960-967-79-88

 

Живет на Алтае каменных дел мастер